Лика. Трагедия в Скалистом - Юлия Куклина

– Танюша, тебе Катя передала твои обязанности на сегодняшний день?

– Передала Александр Сергеевич. Я все сделала, как вы распорядились.

– Банька готова?

– Готова, Александр Сергеевич.

– А стол в банкетном зале накрыт?

– Накрыт Александр Сергеевич.

– Умница. У нас в гостях очень важные люди: Сергей Сергеевич Травкин – заместитель Первого секретаря облисполкома и Мужичкин Валерий Павлович – Председатель Областного Совета Профсоюзов. Надо принять гостей, ну я не знаю, ну чтобы им запомнилась. Ты меня понимаешь?

– Не очень Александр Сергеевич.

– Таня. Это люди, у которых таких как мы, тысячи. Надо чтобы им запомнился отдых именно у нас.

– Что мы должны для этого сделать?

– Не знаю. Прояви фантазию, свою женскую. Я их уже свозил на рыбалку. Наловили… пескарей. Но результат не важен. Главное процесс! Им понравилось. Готовь баню, мы идем.

– Есть! – Ответила Таня.

Сама она встречать наглое начальство не собиралась. Отправила старшую горничную Любу, зная, что та точно справится. Сама Таня продолжала работать с документами. Вернулась Люба, стройная рыжеволосая женщина с интересным лицом и очень выразительным взглядом. Таня знала ее жесткий и неуживчивый характер. Но при этом, она умудрялась быть прекрасным исполнителем. Люба была приезжей, жила в общежитии, Таня чувствовала: у этой тридцатипятилетней женщины была очень непростая судьба.

– Парятся в бане, на рыбалке были. Опять пьяные. Требуют баб. – Коротко отчиталась Люба.

– Пусть требуют, у нас не публичный дом.

– Александр Сергеевич с ними.

– Я рада за Александра Сергеевича, – скромно ответила Таня. Люба пожала плечами и вышла.

Прошло часа два, за окнами стояла густая темнота. Таня сидела в кабинете, документы были в порядке. Она их отложила в сторону. Послышались шаги, в двери ввалился Александр Сергеевич. Он обвел безумным взглядом Танин кабинет и сказал:

– Ты где?

– Я здесь. – Таня стояла перед ним. Но он ее не видел.

– Я как начальник тебе приказываю, иди и продолжай этот банкет, я больше не могу, я устал. – Закончил он фразу плаксивым голосом.

Таня помогла ему лечь на диван и укрыла пледом. Александр Сергеевич еще не старый, пятидесятилетний мужчина, за эти сутки сдал. Лицо стало землистого цвета, под глазами мешки, глаза красные, усталые. Он лежал на диване, кутаясь в плед, повторял:

– Как я устал. Я больше не могу продолжать этот банкет. Ты дежурный администратор, ты обязана… Черт да чем ты им обязана? Но мы не можем оставить их одних. Иди к ним а? Оставь меня здесь, помирать. А сама иди к ним. Слышишь?

– Слышу. Иду.

– Иди, иди, милая. Выручай.

Александр Сергеевич уснул. Таня сняла свое строгое рабочее платье, надела легкое летнее и отправилась в банкетный зал.

Там, за огромным столом, накрытым на хорошую компанию, сидели двое. Люба стояла возле буфета и с ненавистью смотрела на мужчин. Они были очень пьяны, но, тем не менее, вели между собой бурный разговор. Он касался их работы, и невозможно было проследить ход мысли каждого. Таня скромно встала возле Любы. Наконец мужчины обратили на них внимание.

– Я хочу спать. – Сказал тот, который был потолще и помоложе.

– Это кто? – Спросила Таня у Любы.

– Это заместитель. – Коротко ответила она. – Второй: профсоюзный босс.

– Пойдемте, я вас провожу в вашу комнату. – Обратилась Таня к тому, который хотел спать.

– Как тебя зовут? – Заместитель щурил то один, то другой глаз, пытаясь сфокусировать взгляд и рассмотреть женщину.

– Таня меня зовут.

– А меня Сережа.

– Пойдем Сережа, я отведу тебя в кроватку.

– Пойдем, а ты со мной останешься?

– Нет, я не могу, я на работе.

– А на работе нельзя?

– Нельзя. Пойдем.

Таня взяла под руку Сережу, весом в центнер и повела его. Люба все также стояла возле буфета. Босс сидел за столом, оперев голову на локти, и делал вид, что все это его не касается.

Таня привела Сережу в его персональный номер. Он там сразу заскучал, попросил водки, коньяку и шампанского. Таня позвонила Любе, перечислив, что нужно было принести. Алкогольные напитки, в их санатории продавались только в баре, который работал до десяти часов вечера. В таких случаях как этот, доставить алкоголь мог только бармен, а он уже был дома. Люба снарядила за ним шофера, и бармен, отпустив напитки, опять был отправлен домой.

Сереже доставили заказанный алкоголь и закуску, которой бы хватило на троих. Таня сидела с ним, в надежде благополучно отправить его спать. Профсоюзного босса она поручила Любе.

Заместитель, выпив водки, ожил, и спать уже не собирался.

– У вас девки есть? – Доверительно спросил он у Тани. Ее от всего этого уже тошнило. Но собрав волю в кулак, в ее голове уже созрел план. Она ответила:

– Есть.

– Веди.

Таня вышла из комнаты и пошла в свой кабинет. Она даже не стала проверять, как обстоят дела у Любы и босса. Она была уверена, что тот спит в своей кроватке в полном одиночестве. Ей казалось, она хорошо знала Любу. Поэтому боялась, что она то, не спит и может помешать ее плану.

В кабинете было жарко, пахло перегаром. Александр Сергеевич храпел так, что жидкая мебель тряслась. Таня сняла платье, осталась в одном белье, накинула шелковый халат, на лицо одела черную, новогоднюю маску с блестками и выскользнула из комнаты. Она, шла по коридорам, трясясь от страха, что ее кто – нибудь увидит. В их санатории везде были глаза и уши. Ничего здесь скрыть не удавалось. Таня подозревала, что это дело рук Любы.

Она открыла незапертую дверь, оглядываясь, зашла внутрь. Закрыла дверь на замок и зашла в комнату. Сережа сидел в кресле, на столе перед ним стояли уже наполовину выпитые бутылки с водкой и коньяком. Он поднял тяжелые веки и спросил:

– Ты кто?

– Я незнакомка. – Ответила грудным голосом Таня.

– А это мы проходили: «Шляпа с траурными перьями и в кольцах узкая рука». Где шляпа? Где кольца?

– Зачем нам траур? Зачем кольца? Мы же не собираемся умирать или жениться. Мы хотим быть вместе.

– Иди ко мне моя тигрица, я твой лев, царь зверей! – Сережа укусил Таню за грудь, она вскрикнула.

– Не делай мне больно! – Закричала она.

– Все, все не буду! – Он опять приник к ней и погладил живот. – Ты моя тигрица! Я твой царь зверей! Готовься, я тебя сейчас буду топтать! – Он встал и куда – то пошел.

– Сережа, ты куда? – удивилась Таня.

– Я в ванную. Помою свой топотун.

Через минут десять он вернулся, Таня лежала в постели, проклиная свою работу и неудавшуюся жизнь. Сережа вышел из ванной и голым направился к Тане. Топотун, висел между ног, никому из них ничего не обещая. Таня была только рада.

– Ты моя царица, я твой хозяин! Я царь зверей! – Заводил себя Сережа, лапая Таню. Крики и лапанье длились довольно долго. Таня стойко терпела. Потом «царь зверей», встал и пошел в ванную. Там он опять долго мылся. Так все повторялось несколько раз, Таня поняла, что это определенный ритуал и с ним нужно считаться. В три часа ночи «царь зверей» угомонился и уснул. Таня лежала рядом.

Часы показали шесть часов утра. За окном серый рассвет вступал в свои права. Таня встала и накинула халат. Через час проснутся горничные, начнется утренняя суета. В ее распоряжении оставался час, лежа в кровати, рядом с Сережей она тщательно продумала все, что должна ему сказать. Он крепко спал. Таня начала его будить. Она трясла его, щипала, хлопала по щекам, но все усилия были напрасны. Сережа спал, что называется «мертвым сном». Время неумолимо шло. Таня налила в графин холодной воды и вылила на Сережу. Тот подскочил, махая руками и крича: «Тону, тону, бабы спасайте!».

– Я здесь, я тебя спасаю. – Таня стояла передним в халате, скрестив руки на груди.

– Ты кто? – Продолжал орать Сережа.

– Я женщина, с которой ты провел эту ночь. – Ответила она.

– Ну и что? – Успокоился Сережа, встал, подошел к столу и налил себе остатки коньяка. Выпил. Глаза его открылись, лицо приобрело осмысленное выражение.

– А то, что мне не понравилось.

– Да, ну! Всем нравится, а тебе не понравилось!

– Да не понравилось! И об этом я всем расскажу. Никакой ты не лев – царь зверей, а енот полоскун.

– Почему енот полоскун? – Подозрительно спросил Сережа.

– Потому что всю ночь ходишь, моешь свой топотун. Вместо того чтобы доставить женщине удовольствие.

Сережа скривился, как – то съежился в кресле, потом сказал:

– Не рассказывай а? Я просто напился, нельзя столько пить, нельзя. – Он допил коньяк и налил себе водки.

– Я буду молчать только при одном условии.

– Каком?

– Моя семья не попала в списки, тех, кто получит квартиры в новом доме. Потому что вы, «область» так называемая, забрали у нас сорок семь квартир. Моя очередь тридцать седьмая, а квартир дали на наше предприятие тридцать три. Даже эта цифра несправедлива, хотя бы поровну поделили. Дайте мне квартиру, и я молчу о ваших неудачах.